В начале 1940-х годов самозарядная винтовка должна была стать основным личным оружием советской пехоты. По довоенным планам в 1941 году предполагалось выпустить 1,8 млн СВТ, в 1942 — 2 млн. К началу войны было изготовлено свыше 1 млн СВТ, и многие части и соединения первой линии, в основном в западных военных округах, получили штатное количество самозарядных винтовок. В 1942 году их производство, однако, составило лишь 264 тысячи (и 14,2 тысячи снайперских винтовок). Производство было прекращено по приказу ГКО в 1945 году.

Значительное количество автоматических винтовок у советских стрелков стало неожиданностью для немцев в начале войны (немецкий солдат писал домой летом 1941 года: «Русские поголовно вооружены ручными пулемётами»). При осаде Брестской крепости немецкая пехота не могла приблизиться на дистанцию огня своих пистолетов-пулемётов, пока у защитников не закончились патроны. Командующий 2-й танковой армией Г. Гудериан в докладе об опыте боевых действий на Восточном фронте от 7 ноября 1941 года отметил: «Её [советской пехоты] вооружение ниже немецкого, за исключением автоматической винтовки.»

В Красной Армии, однако, перевооружение ими во время войны было свёрнуто по вполне объективным причинам. Главной из них была нетехнологичность производства: как отмечал нарком вооружения Д. Ф. Устинов, СВТ-38 состояла из 143 деталей (из них 22 пружины), для производства которых требовались 12 марок стали (в том числе две специальные). Этим объясняется высокая себестоимость СВТ (выше, чем ручного пулемёта ДП и на порядок больше, чем винтовки обр. 1891/30 г.). Кроме того, как всякое автоматическое оружие, СВТ требовала более тщательного ухода и аккуратного обращения, чем обычная винтовка (поэтому СВТ дольше оставалась на вооружении флотских частей, куда призывались более технически грамотные бойцы).